СКАЗКА О КОРГИ

Очень многие друзья слышали от меня, что я, вдохновлённая своей собакой, пишу сказку о приключениях девочки и маленькой Уэльсской собачки из графства Пемброкшир. Я решила опубликовать в блоге две первые главы сказки, на Ваш строгий суд и конструктивную критику, ну и просто ради того, чтобы разговоры вокруг этой сказки приняли уже явные свои очертания. Сказка существует! Пока в нескольких главах, но работа ползёт :) На сегодня этот текст остаётся самым чистовым моим черновиком: заглавие сказки, а так же некоторые части содержания будут изменены и дополнены. С благодарностью  и нетерпением ожидаю Вашей критики!!!

СКАЗКА О КОРГИ

Сладким было твое питье в доме Эоганова внука,
Желанным было мясо тебе в доме внука Конна во всякий день,
Белым был твой хлеб в доме Кайрпре Муска, о Мог Эйме!

Песнь ирландских бардов  III-IV вв *.

Глава первая. 

ЩЕНОК.

Маргарита замечала, что папа и мама в последнее время сделались какие-то странные: то мама при звонке телефона вдруг быстро вставала и уходила в дальние комнаты  разговаривать там, а папа был невозмутим и даже не интересовался, что заставило маму так подскочить, то ни с того ни с сего родителям стало нужно куда-то уехать вместе по «срочному делу» без неё. Конечно, бабушка приехала погостить и они вместе с внучкой сходили в музей прекрасных деревянных картин, тончайшим образом миниатюрно и объёмно вырезанных из дерева одним старым искусным мастером, но от внимания и интуиции девятилетней  девочки не могло ускользнуть, что  с родителями происходит что-то необычное. Спросить  маму прямо у неё не хватало решимости, а догадаться она не  могла никак: предположениям её не было числа, посему девочка решила не думать об этом, хотя втайне тревожное чувство не оставляло её. Маргарита сумела отодвинуть его на задний план, ведь послезавтра начиналась учёба в школе. Да-да, каникулы закончились, и предстояло вернуться к одноклассникам и учителям в стены школы… и это очень волновало её. Она не видела подруг всё лето и милого Жана, который втайне ей нравился уже два года. Мальчик жил в её квартале, через несколько домов от их дома, и был старше Маргариты на один класс. Девочка старалась больше думать о приготовлениях к первому дню в школе и меньше думать о маме с папой и их странном поведении. Маргарита подошла к своему письменному столу и открыла ящик, в нём блестели новизной ярких обложек чистенькие тетрадки, ровные карандаши и разноцветные ручки покоились пока возле них. Девочка погладила красивые обложки. Всё это она так тщательно выбирала себе сама в прошлое воскресенье на ярмарке с мамой и крёстной Эрин.  Ей не терпелось уже писать в них школьные задания и в то же время в школу не хотелось. Чувства, знакомые каждому школьнику в последние, кажущиеся неумолимо короткими, деньки беззаботных летних каникул. Затем она оглядела свой стеллаж: новенькие учебники стояли красивым рядком, их заботливо расставила мама. На стеллаже уже был вывешен на плечиках отглаженный форменный школьный костюмчик для Маргариты: серый, красиво приталенный сарафанчик из тончайшей шерсти с милыми рукавами-фонариками и белоснежная блузка с несколько чопорным, но всё же красивым воротником-стойкой. На ней настояла мама, уверяя, что дочке очень идёт и Маргарита не спорила: ещё бы! Мама разрешила приколоть на воротничок блузы свою прекрасную брошку: причудливо сплетённый серебряный цветок с ажурными листьями и нежной жемчужинкой в сердцевине. Это красивое изделие пленило юную красавицу уже давно, но носить его девочке не разрешалось, и только сейчас, за то, что Маргарита с отличием закончила предыдущий класс, мама позволила ей приколоть свою брошку, но всего раз - в первый школьный день.

Маргарита достала из ящика коробочку цветных карандашей и бумагу и села за стол. Чтобы вернуть спокойствие мыслей, она решила порисовать. С раннего детства она росла мечтательной девочкой и много рисовала, а мама, как бы поощряя её талант, собирала все рисунки в большой альбом. По правде говоря, к девяти годам Маргариты, таких альбомов у мамы скопилось уже несколько: девочка рисовала очень много. И примечательно то, что в последнем из альбомов рисунки были преимущественно о собаках: несколько лет назад семья утратила своего любимца – лабрадора. Пёс заболел и скончался дома, буквально на руках. Это стало сильнейшим потрясением для всей семьи, а для девочки особенно.

Вот и сейчас, Маргарита невольно взяла бежевый карандаш и стала выводить на бумаге знакомые её руке черты собаки с палевой шерстью…

В тот вечер Маргарите долго не удавалось заснуть под давлением многих волнующих её мыслей. Она ворочалась в темноте и злилась на то, что мысли столь навязчивы и наглы, что совершенно не слушаются приказа оставить её, чтобы она могла забыться сном. Девочка слышала, как в соседней комнате посапывал папа и это невольно раздражало её от невозможности заснуть… Наконец, она сама не заметила, как внезапно провалилась в глубокий сон. Ей снилось, как Жан подошёл к ней на школьном балу и на глазах у изумлённых подруг пригласил её на вальс. Как и всякая мечтательная девочка, Маргарита была чудесной принцессой в своём сне. Девочке снилось, что она кружится с Жаном в розовом платье нежного атласа с кринолином с лёгкой розовой вуалью, покрывающей счастливое личико, а в высокой причёске из локонов красуется мамина брошка – серебряный цветок с жемчужной сердцевинкой. А после бала Жан пригласил её на прогулку по городской набережной, украшенной разноцветными флажками, натянутыми между кованых фонарей и бессильно трепетавших во власти берегового бриза. Они шли вдвоём по мощёной и отчего-то пустынной набережной, а ещё рядом с ними бежал лабрадор-ретривер, переливавшийся в лучах солнца золотым шёлком своей мягкой шерсти…

«Марго, милая, ты что, меня не слышишь? -  мама присела на краешек кровати и ласково погладила дочку по щеке. – Пора вставать. Сегодня у нас с папой есть небольшое дело для тебя. С добрым утром!». Маргарита открыла глаза и удивилась, как же крепко она уснула, что не слышала маму, и та вынуждена была подойти к ней. – «Да, мамочка, - ответила девочка, заставляя себя поскорее прийти в сознание и уловить происходящее вокруг, - с добрым утром». «Поднимайся, мы с папой подождём тебя к завтраку, -  мама загадочно улыбнулась и вышла из комнаты».

«Что бы это могло быть?», - думала Маргарита в ванной за утренним туалетом. Она наспех умылась, причесалась и, переоблачившись из пижамы в домашнее платье, побежала в столовую. Мама уже собралась заранее и теперь хлопотала о завтраке. Папа сидел за столом в своём кресле, спрятавшись за утренней газетой «The Events», перед ним на столе красовалась чашка кофе на блюдце, к которой мама тут же заботливо поставила тарелку с дымящейся ещё едой. На завтрак была яичница с кусочками бекона, свежими помидорами и тостами с маслом, сыром и кресс-салатом. Услышав быстрые шаги в столовой, папа не спеша закрыл газету и, свернув, отложил её в сторону. Маргарита радостно подбежала к нему, подставляя лоб для поцелуя: «С добрым утром, па!» Папа, мягко взял личико дочки в свои ладони и поцеловал душистые детские волосы: «Милая, ну ты и соня! Сегодня у нас необычный день и ты чуть не проспала его. После завтрака мы выезжаем» - сообщил папа деловитым тоном, не терпящим возражений. – « А куда?», – Маргарита определённо была удивлена,  детское любопытство только начинало просыпаться и ещё не терзало её. «Потерпи, ты скоро всё узнаешь. А пока поешь», - подставляя дочери тарелку с горячей яичницей, сказала мама. Они переглянулись с папой, и девочка всё-таки уловила их чуть заметные улыбки одним уголком рта. Улыбаться так загадочно умеют, пожалуй, только взрослые. Бесхитростные и открытые дети смеются от счастья или радости, и не умеют так многозначительно полу-улыбаться, пока не вырастут.

А вот теперь любопытство Маргариты возросло настолько, что есть она могла уже с большим трудом, хотя и не терпелось поскорее проглотить всё и поскорее уже отправиться в загадочную поездку за «небольшим делом» для неё, как сказала мама.

Позавтракав, папа ушёл переодеваться, а мама в фартуке, поверх выходной одежды, осталась на кухне убраться после завтрака, - «Собирайся скорее детка, в 10 часов мы должны быть на месте». «Да, мам, я быстро», - прокричала Маргарита, взбегая по лестнице в направлении своей комнаты.

Наспех достала она из шкафа любимый нежно-сиреневый сарафанчик до колен с плетёным пояском коричневой кожи, чтобы пока осень ещё не вступила в свои права со всею полнотой, успеть поносить его, по возможности, как можно дольше. Маргарита, быстро скинула домашнее платье и одела сарафанчик, на ходу завязывая поясок, и в нетерпении устремляясь из комнаты по лестнице вниз, в прихожую. Папа уже обувался. Девочка мгновенно накинула коричневые босоножки и  ожидала маму,  переминаясь с ноги на ногу. «Что, заинтригована?- шутливо спросил папа, - Будь терпелива, до 10 часов ещё сорок минут, и ты всё узнаешь».  Мама подошла к ним с сумкой для видеокамеры и передала её папе, затем снимая тапочки, грациозно скользнула ногами в туфли. Все вышли на улицу и направились к машине. Маргарите было не по себе, она не знала, что выбрать из множества мыслей в качестве ответа на вопрос, а волна нетерпения нарастала в ней и неприятно щекотала горло, но девочка интуитивно предвкушала, что папина таинственность и мамина загадочность последних недель как-то связана с этим «небольшим делом» для неё. Затем они поехали сначала знакомыми районами центральной части города, а после – малознакомыми, пока, наконец, не остановились у старого дома из тёмного серого камня  с оранжевой черепицей. Вывеска на доме гласила, что в ней находится «Магазин Необычных Вещей». Родители вышли из машины и жестом пригласили Маргариту, поглощённую своими догадками, выйти тоже. На пороге дома показалась женщина средних лет с короткой стрижкой на светлых волосах и, улыбаясь, стала спускаться с крыльца навстречу прибывшим. Мама, папа и Маргарита поравнялись с ней: «Добрый день! Мы вас ждём, - сказала улыбчивая и загадочная женщина, - меня зовут Анна», - представилась она девочке. Мама тихонько подмигнула Анне и приложила палец к губам, а папа достал из сумки видеокамеру. Маргарита ничего не заметила, потому что всё это происходило за её спиной, пока они шли по направлению к «Магазину Необычных Вещей». У входа Анна шепнула маме, кивая на камеру: «К сожалению, здесь нельзя снимать», но мама так умоляюще взглянула на неё, что Анна не повторила своих возражений. Они вошли и оказались в просторной зале с тёплым освещением, исполненной тишины и диковинных вещей.  Казалась вся суета мира осталась за дверями этого дома. Чего здесь только не было: на деревянных стеллажах высились до потолка тёмные переплёты толстых книг, на стенах висели пожелтевшие географические и лоцманские карты. Посередине зала в старой золочёной раме красовалось огромное потемневшее полотно с величавым английским фрегатом, времён Золотого Века. Судно поразило бы богатством  отделки своих бортов даже человека неискушённого в морских делах. Под бушпритом красовалась искусно вырезанная из дерева фигура женщины с развевающимися на ветру волосами. А по обилию пушек на опер-деке и на квартердеке (закрытой батарейной и на открытой палубах), можно было смело предположить, что фрегат, в своё время, мог быть флагманом английского флота (да-да, того самого, наголо разбившего Непобедимую Испанскую Армаду в проливе Ла-Манш в 1588 году). Ещё на стенах, необычно и немного зловеще, красовались чучела птиц и  головы диких животных, повсюду висели барометры-анероиды и настенные часы разных размеров и стилей обрамления, в углу мерно тикали, большие и ветхие, резные напольные часы с тяжёлыми латунными гирями на цепочках и начищенным, мерно покачивающимся, маятником.  Деревянные полочки же были уставлены  всевозможной немыслимой всячиной: старинными коваными фонарями, заварными чайниками с причудливыми носиками, китайскими резными шкатулочками, литыми подсвечниками,  индийскими сувенирчиками, ювелирно вырезанными из слоновой кости, масками из Африки, Америки и Венеции, на полках повыше стояло несколько богато украшенных кальянов. Словом, всего не описать. Пожалуй, всё это смахивало на антиквариат и на сувениры со всего мира одновременно. Анна прошла за прилавок и жестом позвала семью с собой, за дверь в извилистый коридорчик с приглушённым светом. Нетерпение Маргариты щекотало ей горло всё сильней, к этому добавилось ещё и неприятное ощущение в животе – так бывает, когда уже не можешь совладать со своим волнением и отдаёшься полностью в его власть.

Впереди шла Анна, показывая дорогу, за ней – мама, Маргарита робко шла следом, и замыкал шествие папа с видеокамерой. Наконец, узкий коридор перестал петлять, и Анна открыла дверь. В тот момент в коридор брызнул яркий солнечный свет из окна в маленькой комнатке. Маргарита зашла вслед за мамой, сзади зашёл папа и закрыл за собой дверь. Они оказались в крошечной комнате, похожей на подсобное помещение. Большая часть содержимого настенных полок и столов была скрыта непрозрачными белыми полотнами, от этого в комнате было очень светло.  Здесь, в комнате с высокими потолками, как заметила семья, было не очень чисто: угадывалось, что помещение нужно для какой-то определённой работы, какой именно – скрывали полотна, лишь кое-где виднелись из-под полотна части каких-то непонятных приспособлений. Трудно было человеку незнающему назвать их предназначение, и уж тем более описать. В углу, справа от окна, в затенённом уголке на полу стояла небольшая корзинка, где, заслышав звуки пришедших людей, зашевелился какой-то комочек. С трудом преодолевая борта корзинки толстыми лапами, беломордый щенок непонятной породы сонно выполз из своего уголка и понюхал воздух, затем неуклюже подошёл к Анне и, обнюхивая, завилял обрубочком хвоста. «Мама, посмотри, какой маленький!», - воскликнула от умиления Маргарита, забыв все свои тревоги и волнение. «Да, детка», - ответила мама. «Марго, теперь эта собака - твоя» - торжественно провозгласил папа, снимая на камеру происходящее в комнате. «Мамочка! Папа! Это правда мне?! Я не могу поверить! Спасибо вам!», - заплакала от счастья девочка, обнимая щенка, которого Анна передала ей на руки. «Он такой милый! Такой маленький и мягкий! Посмотрите! Потрогайте!» Мама стояла рядом и гладила испуганного щенка на руках у дочки, а Маргарита всхлипывала от счастья и прижимала тёплый пушистый комочек к груди, не веря ему, своему счастью. Она очень тосковала без собаки, но родители и вида не подавали, что собираются ей купить питомца. Папа, довольный отснятым памятным материалом, выключил видеокамеру и завязался разговор с Анной. Она объяснила, когда и как щенку нужно оформить документы, когда сделать прививки и многое другое. Из чего Маргарита постепенно стала понимать, что родители видят Анну уже не в первый раз и, возможно, с этим и связана была родительская таинственность. Впрочем, всё это теперь было так неважно – от тревог её не осталось и следа. Папа расплатился за щенка, а Анна повязала ему на шею красную ниточку: «Когда я отдаю щенков, всегда повязываю им красную нить от сглаза.  Дома вы можете снять её», - пояснила она,  и семья всё тем же коридором стала продвигаться в зал магазина. Маргарита шла, прижимая свою собачку к груди до самой машины. Анна проводила их и попросила разрешения сделать на память для себя фотографию с Маргаритой и Щенком, после чего семья тепло распрощалась с Анной и поехала домой.

Только в машине Маргарита узнала от родителей диковинное название породы щенка – уэльш корги пемброк (welsh corgi Pembroke). «Никогда раньше не слышала о такой», - задумчиво произнесла девочка и покрепче прижала к себе щенка.

Глава вторая.

ДОМА.

Папа открыл дверь ключом, и семья вошла в прихожую. «Ну что, малыш, вот твой новый дом», - весело сказала Маргарита, опуская щенка на пол. Она наспех скинула босоножки и уселась на колени, наблюдая за новым членом семьи. Мама с папой тоже сняли обувь, и несколько минут стояли в прихожей, обнявшись, с улыбкой наблюдая, как их милая Марго всецело увлечена забавным щенком. «Что ж начнём с чистого листа», - шепнула мама папе. «Она больше не будет грустить, - ответил так же шёпотом маме на ухо папа, - и ты тоже».

В этот день Маргарита забыла, казалось, обо всём на свете. Ей очень не хотелось расставаться с новым любимцем ни на минуточку: она показывала щенку дом, сидела с ним, пока он спал, играла, и даже с заботливой радостью вытирала сама его лужицы. А если щенок не спал, то маме приходилось по многу раз звать её то за стол, то купаться, то напоминать, что дочке самой уже пора спать.

К великой радости девочки, мама разрешила щенку ночевать в её кровати, но с условием, что спать он будет в ногах. Но когда она зашла проверить, укрыта ли Маргарита и как там щенок, то застала на подушке две спящих головы: дочкину - с пушистыми ресничками сомкнутых глаз, трогательно обрамлённую светлыми волосиками, и щенячью – палевой шерсти с белым пятном вокруг чёрного носа, слегка подёргивающую во сне глазками, очерченными тонким чёрным контуром,. Девочка обвила рукой спящего щенка и забылась глубоким счастливым сном. Мама поправила одеяло, выключила ночник и слегка прикрыла окно в детской – ночами теперь всё больше свежело. Она опёрлась ладонями на подоконник и задумчиво смотрела в окно на спящее серое озеро вдалеке, на чёрную полоску противоположного берега. По тихому озеру, судя по ходовым огням в темноте,  шёл караван: буксир тащил за собою три баржи с неведомым грузом. За дальним чёрным берегом на глазах стала  появляться лунная макушка. «Ты что задумалась?» - прошептал бесшумно подошедший папа, и обнял маму за плечи. «Не знаю,-  отвечала мама, - немного тревожно: а вдруг нам снова придётся это пережить… Хотя всё же я сейчас радуюсь вместе с Марго. Она счастлива даже во сне», - прошептала мама, поворачиваясь и показывая в сторону кровати. Папа на мгновение включил ночник. Дочка слегка улыбалась сквозь сон, всё так же обнимая щенка. «Всё хорошо, милая. Не думай о плохом. Всё хорошо», - папа выключил свет, - «Идём спать».

Спящая Маргарита морщилась от того, что проснувшийся и скучающий щенок стал покусывать её за нос, лизать щёки и забавно, по-щенячьи, рычать, зазывая девочку играть. Она открыла глаза - электронные часы на стеллаже показывали пять утра. «Малыш, я хочу ещё поспать», сонно проговорила девочка. В ответ на это, раскатисто прорычав, щенок тявкнул, задорно уткнулся мокрым носом ей в руку и тут же отпрянул, затем несколько раз повторил манёвр. Потом стал жевать уголок подушки – точить, и без того острые, тонкие зубки, которым еще предстояло вырасти и смениться вскоре на постоянные. «Эй, нельзя! Фу!», - Маргарита, преодолевая сон, отодвинула щенка к середине кровати, но тот, с весёлым рычаньем, через пару прыжков вновь был у изголовья, игриво набрасывался на уголок подушки и трепал его,  мотая головой. «Прекрати же, - Маргарита чувствовала, что почти совсем проснулась и сменила тон на строгий, - Фу!». На что щенок оставил подушку и предпринял попытку лизать и покусывать девочке лицо. «Фу! Фу! Хватит целоваться!», - Маргарита спустила щенка на пол, где тот тут же налил лужицу и возмущённо залаял, прося вернуть его на кровать. «Тише! Тише! Маму с папой разбудишь! - забеспокоилась девочка,-  Пойдём вниз, я с тобой поиграю, раз ты меня всё  равно разбудил».

Девочка взяла щенка на руки и тихо вышла из комнаты, пытаясь урезонивать щенка, которому хотелось играть с волосами, лизаться и кусать маленькой хозяйке уши и руки. Они спустились по лестнице, Маргарита опустила щенка на пол и направилась на кухню. Совсем по-детски неуклюже, толстолапый щенок поспешил за ней.

Маргарита налила в миску щенку воды из канистры с маленьким краником. Около десятка канистр с водой для семьи каждое субботнее утро привозил с родника их садовник и, по совместительству, помощник по хозяйству, Оливер на своём старом грузовичке. Он был мужчиной лет пятидесяти, с седыми волосами, зачёсанными на пробор справа, всегда был гладко выбрит, и от него приятно пахло одеколоном. Синий комбинезон  на лямках поверх клетчатой рубашки с закатанными рукавами был его всегдашней формой одежды. В карманах его комбинезона в нужную минуту всегда оказывались необходимый инструмент или какая-нибудь недостающая деталь. Несмотря на то, что одет он был обычно в одно и то же, его редко можно было увидеть перепачканным, или в несвежей одежде, словно про запас у него всегда была добрая дюжина синих комбинезонов. «По крайней мере, рубашек уж точно много», - думала Маргарита. Оливер содержал мамин фруктовый сад и цветник в превосходнейшем виде. В те дни, когда к семье приходили гости и обед им накрывали в просторной беседке в саду, слова восхищения непрестанно  слышались в адрес хозяйки сада и её чудесного садовника, который действительно был мастером на все руки.

Щенок слегка притронулся к налитой воде, сделал всего пару глотков и весело подбежал к девочке. Маргарита была слегка раздосадована, что щенок не оценил её заботу и не стал пить воду, но она быстро о том забыла, поскольку её питомец стал быстро носиться из кухни в столовую и обратно кругами, поджав при этом уши. Маргарите стало смешно, но она тут же поспешила утихомирить малыша. Он уже сбил весь ковёр в столовой и, скользя, по гладкому кухонному полу, он задевал вещи стоящие на полу: свою миску с водой, которую в одночасье расплескал, большую напольную вазу – память о прабабушкином старом доме (керамическая старая ваза с крышкой жила на кухне возле двери в кладовую). Это вполне могло помешать сну родителей. Девочка взяла щенка под мышку, снова поднялась в свою комнату и закрыла дверь, на всякий случай, чтобы щенячьи проказы были меньше слышны родителям – так она подумала. Самой ей всё ещё немного хотелось спать, и она прилегла на кровать, оставив щенка на полу и серьёзным тоном наказала щенку не хулиганить. Маргарита не заметила, как наблюдая за изучавшим комнату щенком, глаза её сами закрылись и она задремала. Щенок обнюхал комнату и, минуя свою лужицу, остановился на тапочке Маргариты, который ему пришёлся весьма по вкусу. Он подобрал его, подтащил поближе к изголовью кровати, где спала юная хозяйка, и стал грызть и трепать, но, выбившись из сил, скоро тоже уснул. 

(продолжение следует...)

_________________________________________________________________

*Песнь бардов о собаке породы корги, принадлежавшей принцу Кайрпре.  Кайрпре был сыном верховного короля Ирландии Конайре Великого и почитался в Ирландии и за ее пределами, как отважный воин и профессиональный поэт высшего разряда. Кайрпре Муск был первым, кто привез маленькую ручную собачку корги в Эрин (Ирландию) из земель Британии (Южного Уэльса, графства Пемброкшир).